Новости

Два брата, два противоположных темперамента, две разные коллекции, которым суждено было пройти непростой, болезненный путь, прежде, чем стать золотым фондом в собрании главных музеев страны.

Михаил и Иван Морозовы – братья-погодки, наследники купеческой династии, вышедшей из старообрядческой среды. Удачно подвернувшееся приданое жены, составившее первый капитал, упорство, труд и дисциплина, а также сильнейшее стремление помогать простому человеку, позволили бывшему крепостному Савве Васильевичу Морозову в конце XVIII века создать текстильную империю. Благотворительность и меценатство, свойственные всем представителям разросшегося клана, навсегда вписали фамилию Морозовых в историю не только Москвы, но и всей России. Они не жалели денег на строительство больниц и обустройство улиц, они поддерживали университеты и театры, заботились об условиях, в которых жили и трудились их работники, а, главное, они собирали искусство, и делали это по истине искусно.

Михаил Морозов: ученик Коровина, друг Врубеля, муза Серова

Михаил Абрамович Морозов (1870-1903) – старший сын купца Абрама Абрамовича Морозова обладал выдающимся характером, мощной харизматичной натурой, склонной к гедонизму и импульсивности, щедрости и хлебосольству. Его жизнь оборвалась непростительно рано – в 33 года. С детства имея серьезные проблемы с почками (последствия перенесенной скарлатины), он не считал нужным сдерживать себя в еде и выпивке, и, как результат, в столь молодом возрасте покинул свою жену, четверых детей, оставив близким внушительное состояние, разрозненную, но уже тогда определенно уникальную коллекцию современного европейского искусства и, конечно, ярчайшие воспоминания.

В свою непродолжительную историю он сумел вписать множество событий и достижений, неординарных поступков. Его любили, им восхищались, как магнит он притягивал к себе людей, чаруя своим апломбом, богатством, щедростью и цепким умом. Филолог по образованию, искусствовед по призванию, промышленник по рождению, а также почетный гражданин, директор мануфактуры, меценат, преданный отец и любящий муж, он был близким другом Врубеля и Коровина, позировал Серову, рьяно поддерживал русских живописцев.

Как все начиналось

После смерти отца в руки Михаила Абрамовича попал существенный капитал, который и позволил ему приступить к созданию собственной коллекции искусства. Первыми приобретенными картинами стали две работы его близкого друга и учителя Константина Коровина, «Парижский бульвар» и «Северная идиллия», представленные на второй выставке МТХ в 1894 году. Позднее он становится обладателем «Царевны Лебедь» – хрестоматийного полотна Михаила Врубеля, выставленного на вернисаже Мирискуссников.

Первым в России Морозов-старший приобрел работы Гогена, Ван Гога, Мунка. Чтобы собирать такое искусство в России в начале XX века, требовались смелость, превосходное чутье и умение находить каналы, где сбывался европейский андеграунд, столь притягательный и непонятный. Руководствуясь собственным вкусом и советами друзей-художников, он стремительно наполнял свой дом-музей отменными произведениями, среди которых были «Море в Сент-Мари» (В. Ван Гог, 1888), «Кабачок» (Э. Мане, 1879), «Певица Иветт Гильбер» (А. де Тулуз-Лотрек, 1894), «Девушки на мосту» (Э. Мунк, 1901), «Интимная феерия» (П. Бренар, 1901), «Мужчина, срывающий плоды с дерева» (П. Гоген, 1897) и другие. В 1903 году Михаила Морозова не стало, но дело его еще при жизни было подхвачено братом Иваном. Коллекцию после смерти мужа Маргарита Кирилловна, его вдова, передала Третьяковской галерее.

Иван Морозов: русский, который не торгуется

Иван Абрамович Морозов (1871-1921) всего на год был младше брата; их внешнее сходство поражало, равно как поражали и характеры, диаметрально противоположные. Гораздо более закрытый, свою личную жизнь и эмоции, он старался держать подальше от чужих глаз, невольно создавая вокруг себя ореол загадочности. С девяти лет мальчик занимался живописью, беря уроки сперва у передвижника Егора Хруслова, а затем у Константина Коровина, также ставшего его близким другом. Поступив в Цюрихскую Высшую Политехническую школу, он не оставляет своего увлечения искусством. По возвращении на Родину он полностью берет на себя управление семейным предприятием (текстильные фабрики в Твери), многократно преумножая его прибыли.

Талантливый предприниматель и меценат, свою коллекцию, много позже положившую начало собраниям французской модернистской живописи в Эрмитаже и ГМИИ А.С. Пушкина, он начинает с современных русских мастеров, сначала приобретая В. Серова, К. Сомова, И. Левитана. Но очень быстро его пронзительный взгляд устремляется на запад, где продаются удивительные по своей форме и содержанию вещи, притягивающие, пугающие, будоражащие ум начинающего коллекционера.

Первой зарубежной покупкой Ивана Морозова стало полотно А. Сислея «Мороз в Лувесьенне» (1873). Парижские салоны и галереи очень быстро становятся его вторым домом. Несмотря на размах, свойственный, пожалуй, всем Морозовым, чем бы они ни занимались, действия его были выверены и подчинены идее, замыслу. За 10 лет он потратил 1,5 млн франков, не торгуясь, принимая любую озвученную цену, чем вызывал дикий восторг и непонимание арт-дилеров: какой же русский не любит торговаться?! Но нет. Иван Абрамович твердо и уверенно шел по проторенной братом дороге, налаживая связи, вживаясь в Парижский андеграунд, скупая у маршанов картины импрессионистов, постимпрессионистов, а позже – авангардистов, фовистов, кубистов, заказывая монументально-декоративные ансамбли, диптихи, триптихи.

В ожидании Голубого Сезанна

Основа коллекции Ивана Морозова – французские и русские мастера. Надо отдать должное, их соотношение примерно равно. Иван Абрамович выбирал тему, отображение которой искал и у французов, и у русских, проводя параллели и находя различия в их восприятии. Это был новаторский подход в коллекционировании.

Формирование французской части коллекции началось с посещения галереи Поля Дюран-Рюэля, покровителя импрессионистов. Сначала его привлекли спокойные, выдержанные пейзажи Альфреда Сислея и Камиля Писсаро, которые заняли свое место рядом с аналогичными сюжетами К. Коровина, В. Серова, С. Виноградова, И. Левитана. Войдя в раж и распробовав импрессионизм, в коллекцию входят хрестоматийные работы «Бульвар Капуцинок» К. Моне (1873), «Портрет актрисы Жанны Самари» П.О. Ренуара (1877).

Любимым автором коллекционера был Поль Сезанн. Близкий ему по духу и по характеру, столь же беспощадный к себе, постимпрессионист совершал в то время революцию в изобразительном искусстве. Он задавался философскими вопросами, ответы на которые стремился найти и реализовать на своих полотнах. Отказ от традиционной перспективы в пользу художественного замысла и внедрение бинокулярного зрения впоследствии открыли путь огромному количеству революционных направлений в искусстве.

За 10 лет Иван Абрамович собрал восемнадцать картин Сезанна, связанных единой идеей – показать творчество художника в его развитии, отобразить каждый период его роста. Несколько лет на одной из стен особняка на Пречистенке оставалось свободное место, предназначенное для так называемого Голубого Сезанна – полотна, которое, безусловно, в свое время заняло пустоту («Голубой пейзаж», 1906).

Гигантомания и новаторство

У Мориса Дени Морозов заказывал оформление музыкального салона в своем доме, которое затем было дополнено скульптурами самого Аристида Майоля. У Пьера Боннара – композицию вестибюля. Этот творческий союз оказался весьма плодотворным, наполненным пониманием и духовным взаимопроникновением художника и коллекционера. Для Морозова он создает триптих «У Средиземного моря» (1911), а в 1912 году – панно «Ранней весной в деревне», «Осенью. Сбор фруктов», пейзажи «Лето. Танец», «Лето в Нормандии». Работы Боннара Морозов размещает рядом с Головиным, Сомовым, Уткиным, Ларионовым, формируя невероятный французско-русский ансамбль, какого ни у кого в мире больше не было и быть не могло.

Полотна Ван Гога Иван Абрамович подбирал с огромной вдумчивостью и глубоким пониманием места каждой картины в биографии гениального художника. Постимпрессионист стал для него, в первую очередь, объектом исследования. Одиннадцать работ Гогена с их изысканной этнической эстетикой и непривычной яркостью затрагивают тему нового культурного взаимопроникновения, ведь заклятый друг Ван Гога изящно приоткрыл европейскому зрителю мир альтернативных народных культур, ярких, самобытных, неизбитых. Мир, который найдет чуть позже отображение в фовизме, дадаизме, примитивизме.

Самый первый в России

Новое примитивное искусство Морозов скупает с несвойственной для себя стремительностью. Так, в 1906-1908 годах его коллекция пополняется работами М. Вламинка, О. Фриеза, Ш. Мангена, А. Дерена, А. Матисса. Пройдя колоссальный путь от коллекционера-любителя до коллекционера-искусствоведа, Иван Абрамович придерживается своей линии в коллекционировании: эти новаторские работы становятся логическим продолжением всего, что было им собрано ранее, являя очередной этап развития западноевропейской живописи. У признанного маэстро Матисса он закажет несколько полотен, которые на стенах особняка на Пречистенке будут перекликаться с картинами П. Кузнецова и М. Сарьяна.

Первым и единственным в России Иван Морозов приобретает Э. Мунка, первым привозит П. Пикассо. Дружба с жившими тогда в Париже Лео и Гертрудой Стайн приносит свои плоды, у них он покупает знаменитую «Девочку на шаре» (1905).

Закат

Начало революции отрезало коллекционера от Европы, лишив возможности бывать на салонах, вернисажах, посещать галереи, покупать картины привычным образом. Это не сильно опечалило Морозова, в этот период он сосредоточился на отечественных художниках. Но, очевидно, что тревожные события в стране и мире стали началом краха его роскошного и возвышенного мира.

Коллекция Морозова была национализирована, а Иван Абрамович был назначен ее смотрителем и выселен в три комнаты некогда шикарного особняка, любовно оформленным самым свежим и спелым западноевропейским искусством. Не выдержав такого давления, вместе с семьей он бежал сначала в Финляндию, затем в Швейцарию, снова побывал в Лондоне и Париже. Безусловно, денег ему хватало, жил он не бедствуя, но разлуки со своим детищем, главным смыслом своей жизни вынести не смог. В 1921 году он умер. Могила его была найдена не так давно, в Карловых Варах, куда бывший коллекционер уезжал поправить покосившееся здоровье, и откуда вернуться ему было уже не суждено.

Трагическое расставание и долгожданное воссоединение коллекций

Великолепная коллекция буржуазного искусства в Советской России не была оценена, но и не была распродана. Всего 4 картины покинули страну в бедственные годы. Все остальное сохранилось. Сначала на Пречистенке был создан музей западного современного искусства, куда бездумно свезли две коллекции – Ивана Морозова и Сергея Щукина. Оба собрания потеряли лицо, но никто и не стремился его сохранять. Позже начался глобальный процесс деления картин. Москва и Ленинград, ГМИИ и Эрмитаж поделили условно поровну наследие коллекционеров. Москва уже тогда, правда, имела долгосрочные планы на случай ослабления режима, и по-хозяйски забирала себе все, что в будущем можно было бы выставить. Ленинград по умолчанию получал то, что не могло быть экспонировано никогда (Матисс, Пикассо и другие).

Пережив в XX веке объединения, разъединения и, тем не менее, выстояв в схватке с властью, в начале XXI века настало время триумфального возвращения выдающихся коллекций. В 2019 году в Москве прошла выставка «Щукин. Биография и коллекции», в том же году в Санкт-Петербурге – «Братья Морозовы. Великие русские коллекционеры». Важнейшим событием в культурной жизни столицы в 2022 году стала экспозиция «Брат Иван» – полная реконструкция коллекции братьев Морозовых.