Новости

Фамилия Рябушинских красными чернилами вписана в историю Москвы. Даже сегодня множество зданий в самом центре столицы хранит память об этих выдающихся людях – талантливых предпринимателях, меценатах, патронах, промышленниках, ученых, банкирах.

Карту Старой Москвы можно изучать через призму их жизни и общественной деятельности, и получится великолепный маршрут.

Все члены этого достопочтенного клана питали слабость к прекрасному, а собирательство для некоторых из них стало не только страстью, но и призванием. Начиналось же все, конечно, иначе. В рамках данной статьи мы не можем рассказать обо всех выдающихся представителях фамилии, но наиболее подробно коснемся фигур тех Рябушинских, кто сумел создать значительные коллекции искусства или внести наиболее значимый вклад в развитие культурного облика страны на стыке двух эпох.

История семьи

Прославленный род берет свое начало в Ребушинской слободе Калужской губернии, где дед будущих московских промышленников, Михаил Яковлев смог проделать путь от не имеющего надела крестьянина до купца второй гильдии. Железная воля и ум хозяйственника помогли ему совершить настоящий прорыв. О нем позже напишут: «Думается, что лиц, обладающих 1000 рублями, имелось много тысяч, но создавших из них в течение сорока лет работы 2 млн. рублей, очень немного…». В 1820 году он решит изменить фамилию, станет Ребушинским, отдавая дань родному краю. Чуть позже для благозвучия «Е» заменят на «Я».

Детей своих держал в строгости, что совершенно не помогло сберечь их от «тлетворного» влияния искусства. Сын Павел Михайлович, будущий отец наших героев, очень любил театр и часто принимал у себя актеров Малого театра. Он был счастлив в браке, в котором появилось на свет 13 детей; о каждом из них можно говорить очень долго. Восемь сыновей составили гордость дореволюционной России.

Всем Рябушинским была присуща одна удивительная особенность: они умели соединить в себе черты старообрядцев, глубоко религиозных и искренне верующих людей, приверженцев традиционных ценностей с ясным и зорким взглядом в будущее, применением передовых и революционных технологий, обаянием и утонченностью лондонских денди. Они, живя в стиле модерн и явно обгоняя время, оставались истинными староверами.

Благие дела и передовые предприятия

Перечислим сухими фактами заслуги и достижения Рябушинских в промышленности, науке, социальной сфере.

• Рябушинские – текстильные магнаты, создатели «Товарищества мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями», крупнейший экспортер льна к 1917 году.
• Рябушинские – банкиры. В определенный момент доход от предоставления ссуд другим бизнесам начал существенно расти, под эти задачи был выкуплен Харьковский земельный банк. В 1902 году братья создали банкирский дом «Братья Рябушинские» с уставным капиталом больше миллиона рублей. Финансовым отделом заведовали Владимир и Михаил. К 1912 году банкирский дом превратился в Московский банк, а 1917-му году он был 13-м по величине в стране с капиталом в 20 миллионов.
• Братья учредили лесопильный и стекольный заводы, писчебумажную фабрику, успешно занимались торговлей лесом.
• Павел Павлович – старший из братьев, незабвенный Паша, не только директор – распорядитель семейного предприятия, но и фигура политическая. С 1907 года выпускал газету «Утро России», вскоре запрещенную за неподобающие материалы. Возобновили издание в 1909 году, для газеты построили здание в Большом Путинковском переулке. Так писали о нем в газете «Биржевые ведомости» в 1915 году: «Странная и своеобразная фигура – этот московский миллионер, нечто среднее между старообрядческим начетчиком и английским дельцом. Находясь в самой гуще политической борьбы и прекрасно понимая неизбежность смуты, он не только продолжает развивать дело, но и призывает к этому и других».
• В разгар Первой мировой войны Сергей и Степан Рябушинские за шесть месяцев основали первый в России автомобильный завод, позже переименованный в Завод им. Лихачева, его мощности позволяли переориентироваться на авиацию.
• Помимо прочего Сергей Павлович возглавлял детский приют, а также Институт педагогики на Рогожках, оснащенный передовыми методиками и техническими средствами.
• Дмитрий Рябушинский создал первый в стране Аэродинамический институт, а уехав из России после революции единственный смог сделать приличную карьеру на Западе. Оставив свой институт, долго переживал и маялся, но имея крепкие научные связи в Европе, вскоре твердо встал на ноги. В 1923 году его пригласили читать лекции в Сорбонне, позже он стал основателем Русского технического училища во Франции, а также возглавил ассоциацию по сохранению русских культурных ценностей. В 1935-м Парижская академия избрала его членом-корреспондентом.
• Самый младший брат, Федор Павлович, в 1908 году дал Русскому географическому обществу деньги на экспедицию для исследования природных богатств Камчатки. В результате ученые нашли там редкие минералы и растения. Ранняя смерть не позволила молодому человеку провести повторную экспедицию, а также направить ученых в Сибирь.
• Находясь в эмиграции в Париже, Владимир Рябушинский основал общество «Икона» с целью сохранения и распространения знаний о древнерусском искусстве в русском и французском обществе.

Хотя бы одного из этих пунктов достаточно, чтобы войти в историю. Но эта семья не боялась сложных задач и груза ответственности, всегда действовала исходя из интересов своей страны. А теперь вернемся к коллекционированию искусства.

Степан Павлович – настоящий «Колумб» древнерусского искусства

«У каждого молодца, кроме его дела, есть еще что-то, чем он занимается со страстью. Назовем это что-то любительством. Иногда оно превращается в центр жизни», — так о брате писал Владимир Рябушинский. Степан Павлович (1874-1942) – будущий основатель автомобильного завода и заведующий торговой частью фамильного хлопчатобумажного производства, человек глубокой веры, нашел свое истинное призвание в собирательстве русской иконы.

Считается, что первым в России увлеченно коллекционировать древнерусскую живопись начал Илья Остроухов, но редко упоминается о том вкладе, который внес в развитие этого дела Степан Рябушинский. Все началось с того, что в возрасте тридцати лет предпринимателя заинтересовали изображения перстосложения в древних рукописях, фресках и иконах (сами Рябушинские не изменяли двуперстию, запрещенному после реформ Никона). С этого момента Степан начинает собирать иконы, образа, не тронутые реставрацией и поновлениями. Сначала было сложно, но постепенно он начал разбираться и отличать новое письмо от старого, подделки от подлинников. Для дела устроил в своем особняке (о нем еще упомянем чуть позже) мастерскую по расчистке и реставрации икон. К тому моменту и Остроухов уже заболеет иконой, приедет осматривать коллекцию. Важно здесь справедливость хронологии соблюдать – идея собирать и показывать памятники древнерусской живописи принадлежала именно Степану.

В 1913 году он организовал и провел первую выставку иконописи в Деловом дворе на Славянской площади, которая произвела неизгладимое впечатление на всех ее посетивших. Успех мероприятия подтолкнул к следующему шагу – созданию Музея русской иконописи. Открыться он не успел, грянул ноябрь 1917-го. В квартире недалеко Степан Павлович хранил все то, что должно было в будущем занять свои места на стенах и витринах музея. Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем вывела оттуда 128 икон, 11 картин, а также кадила, подсвечники, книги, шитье, фарфор и другие ценности. Позже большая часть коллекции окажется в Третьяковской галерее, где будет соседствовать с экспонатами из собрания заклятого конкурента Ильи Остроухова.

Коллекция Рябушинского была без преувеличения лучшей в стране. Здесь находились редчайшие вещи XIII и XIV века, в прямом смысле спасенные от гибели. Наиболее ценные экспонаты – иконы из храмов Рогожского кладбища. В марте 1905 года старший из Рябушинских, Павел Павлович, председатель старообрядческой общины Рогожского кладбища, покупает участок в 3-м Ушаковском переулке и передает эти земли под строительство храма Покрова Пресвятой Богородицы. Степан не жалеет средств, и активно включается в строительство. Но важно здесь не финансовое участие коллекционера, а тот факт, что весь иконостас нового храма состоит из древнейших икон из личной коллекции Рябушинского.

Особняк на Малой Никитской

В 1903 году Шехтель завершил строительство особняка на Малой Никитской для Степана. Сегодня этот дом – великолепный образец русского модерна, причудливый, роскошный, весь сплошь состоящий из символов, значимых для его владельца, и характерных для Серебряного века. Заселение в новый дом совпало с началом коллекционирования. Через год Рябушинский попросил построить в доме моленную. Архитектор предложил организовать ее на самом верху, под крышей. Небольшая комнатка превратилась в уменьшенную копию византийского храма с широким просторным куполом, где прямо под потолком теснился небесный мир. Дополнили помещение декоративные росписи в стиле модерн.

Саму задумку, идею этого особняка современные исследователи трактуют следующим образом (и есть все предположения считать, что данное видение было близко и самому Рябушинскому). Весь дом закручен вокруг черной лестницы-волны (образ «моря житейского»), поднимающейся ввысь, туда, где душа находит успокоение, в маленькую молельню. Спасение души – в ежедневном восхождении по лестнице, произнесении молитвы в месте уединения глубоко верующего старообрядца Степана Рябушинского.

После революции Степан с семьей переехал в Италию, где писал научные работы по реставрации икон, плотно сотрудничал с Владимиром, заведующим обществом «Икона».

Николай Павлович, главный русский декадент

Николай (1877-1955) – пятый сын Павла Михайловича Рябушинского, самый беспутный и эпатажный, склонный к необоснованным тратам и азартным играм, любитель риска и женщин. Настоящий русский декадент, в чем-то даже гениальный. Вечеринки на его вилле гремели на всю Москву, а траты вызывали недоумение. Подснежники в январе? Конечно, нет ничего невозможного. «Всего» 4 000 рублей, и дорожка из первосортных цветов будет украшать вычурный прием в гостинице Метрополь. Гигантская фигура медведя, выполненная изо льда для эффектной подачи икры? Опять же, нет ничего невозможного. Страсть Николая Рябушинского к цветам была известна всей Москве. В петлице он всегда носил розовую розу, а все его мероприятия сопровождали флористические безумства. Но давайте обо всем по порядку.

Многие современники незаслуженно умоляли его заслуги, не вполне справедливо сравнивая его с то с Дягилевым, то с Бенуа (оба при этом не отказывались от денег Рябушинского). Причин тому было несколько. Николай не имел серьезного образования (только Реальное училище), не был он образован и в эстетических областях. Был богачом и торгашом (хотя ни дня не работал на семейное дело), слыл кутилой и дон жуаном, регулярно уводил чужих жен. Тратил непомерно много, мало зарабатывал, всякий раз искал новый способ удивить, ошеломить. Он много путешествовал, бывал в экзотических странах, мало доступных для европейцев рубежа веков (братья «от греха подальше» отправили Николашу в длительный вояж). Ото всюду привозил он множество интересных вещей высокой коллекционной ценности.

«Золотое руно»

Имя Николая Рябушинского плотно ассоциируется с тремя яркими словосочетаниями: «Золотое руно», «Голубая роза» и «Черный лебедь». «Золотое руно» — невероятно дорогой, красочный и содержательный журнал об искусстве, пришедший на смену нашумевшему «Миру искусства». Продав братьям свои паи хлопчатобумажного товарищества, вырученные средства, он пустил на создание литературно-художественного журнала. По мнению братьев это была сущая растрата, но публика встретила издание, более похожее на коллекционное, нежели на периодическое, с тихим восторгом.

Здесь публиковались все сливки русского символизма: Александр Блок, Константин Бальмонт, Андрей Белый, Валерий Брюсов; иллюстрациями заведовали Александр Бенуа и Лев Бакст. Журнал выходил в 1906–1909 годах. Под его эгидой неугомонный активист также провел три выставки актуального искусства, представив картины Гончаровой, Ларионова, Кончаловского, Машкова, Фалька. Именно он и его обширные финансовые возможности открыли всему миру русских авангардистов. Тех, которые совершили впоследствии революцию в искусстве.

Первый Салон «Золотого руна», проходивший весной 1908 года, состоял из двух разделов – русского и французского, и стал первой в России представительной демонстрацией новейшего западного искусства. Показывали импрессионистов, постимпрессионистов, неоимпрессиоинистов, а также фовизм и зачатки кубизма: Боннара, Брака, Дега, Дени, Дерена, Сезанна, Гогена, Ван Гога, Марке, Матисса, Ренуара, Руо, Борделя, Майоля и других. Сам Морозов прикупил здесь «Ночное кафе» Ван Гога, «Площадь в Париже» Жоржа Дюфренуа, а еще прихватил Сарьяна, Уткина и Ларионова. Сергей Щукин, конечно, сделал «Фи»: русское искусство его в принципе не интересовало, а французов он предпочитал покупать исключительно в Париже.

«Голубая роза»

Николай Рябушинский сумел провести три выставки объединения «Голубая роза». Картины Врубеля, Борисова-Мусатова, Крымова, Сапунова, Милиоти, Фонвизина и других имели успех. Он совершенно не жалел денег на организацию и оформление выставочных пространств, делал это со вкусом и размахом, и в этом был его несомненный талант. 18 марта 1907 года в помещении торгового дома фарфорового магната Матвея Кузнецова, известного старообрядца, открылась первая выставка объединения декадентского искусства. Смелое и экстравагантное решение.

Событие вызвало резонанс. Игорь Грабарь неистовствовал, довольно резко отзывался о работах «голуборозовцев», назвав лишенными смысла. А вот критик Сергей Маковский, напротив, был заинтригован увиденным: «Выставка, прежде всего, заинтересовывает как выражение коллективного искания». Казимир Малевич даже изъявил желание выставляться вместе с членами «Голубой розы».

«Черный лебедь»

«Черный лебедь» — настоящее произведение декадентского искусства, вилла Николая Рябушинского на Нарышкинской аллее, построенная в 1909 году по проекту Владимира Адамовича и Владимира Маята. К слову, все дома Рябушинским проектировал Шехтель, но, как и все в жизни Коли, здесь пошло в разрез с привычками и традициями семьи. Это удивительное место стало пристанищем его странной, но, несомненно, талантливо собранной коллекции. Корреспондент газеты «Новое время» в заметке от 26 июня 1911 года писал: «Трудно представить, чтоб у частного лица было столько предметов, вывезенных со всех концов мира. Старинная бронза, русский, китайский, французский старый фарфор, миниатюры, мрамор и бронза из Италии и пр. Есть вещи, сделавшие бы честь первоклассным европейским музеям. Видно, что собирались эти коллекции с любовью, знанием и тонким вкусом. Г-н Рябушинский вывез из Европы, Америки и Азии предметы исключительной художественной ценности. Если бы напечатать иллюстрированный каталог этих коллекций и устроить аукцион, то, вероятно, съехалось бы множество иностранцев».

После 1917

Николай Павлович был единственным из братьев, кто не уехал из России накануне революции. Более того, не имея твердых, как камень, принципов, он поначалу с энтузиазмом принял новый строй и умудрился даже очень ловко к нему адаптироваться. Зарабатывал он прекрасно, продавая и покупая искусство, предметы мебели и декора. Более того, сумел войти в ближайшее окружение к тем, о ком ни в коем случае нельзя было упоминать в личных переписках, дабы не накликать ни на кого беды.

В 1919 году его пригласили заведовать художественными аукционами в Петрограде. Революция фонтанировала, выбрасывая на рынок первоклассное искусство. Но и это дело не могло существовать долго. В итоге в 45 лет он решает покинуть страну. Неизвестно, как он умудрился вместе с молодой супругой беспрепятственно выехать из России. Но факт остается фактом. Последние три десятка своей жизни Николай проведет за рубежом, заведя собственный антикварный салон.

Блестящий коллекционер Михаил Рябушинский

Михаил Павлович Рябушинский (1880-1960) – седьмой по счету ребенок и шестой сын Павла Михайловича. Всю жизнь вел дневники и собирал семейные архивы, которые в конце жизни завещал Публичной библиотеке Нью-Йорка.

Михаил был страстным собирателем. В его особняке на Спиридоновке 17 находилась музейная коллекция первоклассного русского искусства, в основном его современников. С домом этим связана особая история, детективная. Особняк, похожий более всего на дворец, был построен архитектором Шехтелем для жены предпринимателя Саввы Морозова. После его безвременной кончины (вероятно, в результате самоубийства) супруга не смогла оставаться в специально возведенных для нее стенах, и продала дорогущую недвижимость Михаилу Рябушинскому. Новый хозяин не стремился менять внутреннюю обстановку, оставив все, кроме одной комнаты, в первозданном виде.

Здесь, в вычурном этом замке, разместилась коллекция молодого предпринимателя. Собирать он начал в 1902 году в возрасте 22-х лет, и делал это не вполне системно. Не имел какой-то конкретной цели, не следовал единой стратегии, одним словом, собирал разное, но очень остро чувствовал и красоту, и ценность вещей. Будучи неплохо образованным и подкованным в вопросах искусства человеком, перед каждой покупкой требовал от продавца сертификаты и расписки, подтверждающие подлинность произведений.

Последний русский клиент Дюран-Рюэля

Подробная опись коллекции Михаила Рябушинского была полностью обнародована только в 1990-х, когда историк Юрий Александрович Петров обнаружил ее среди архивов Московского банка. В вопросах страхования хозяин собрания был очень щепетилен. Таким образом, удалось установить, что из Парижа в Москву прибыло три, а не два, как считалось раньше, великолепных полотна импрессионистов.

Михаил Павлович стал последним русским клиентом маршана Поля Дюран-Рюэля. У него он купил «Певицу в зеленом» Дега (находится в Метрополитен музее, Нью-Йорк), «Бульвар Монмартр» Писсаро (сейчас в Эрмитаже) и «Мост Ватерлоо» Моне. Последняя картина нигде толком не значилась, факт ее приобретения Рябушинским удалось установить не так давно. О своей коллекции он в принципе не распространялся. Не то, чтобы суеверно ее охранял или набивал цену, он не стремился ее продавать, просто был сдержан.

Западное искусство, хоть и присутствовало в жизни Рябушинского, но не вызывало в нем того восторга, что возникал при соприкосновении с искусством соотечественников. Излюбленным жанром, несомненно, был портрет. Из иностранцев, помимо импрессионистов, он покупал Игнасио Суолагу, Франца фон Штука, а также японские и китайские картины, гравюры, акварели, рисунки и фарфор.

У Михаила Рябушинского было весьма неплохое собрание Врубеля: был там портрет Саввы Мамонтова, портреты супругов Арцыбушевых, графический «Автопортрет», «Голова пророка», метровый портрет Валерия Брюсова. Был и Лев Баскст, и Константин Сомов, и Борис Кустодиев, Валентин Серов, Александр Головин, Мартирос Сарьян, Михаил Нестеров. Покупал он Репина, Васнецова, Семирадского, а еще Бронникова и своего любимчика Малявина. В коллекции было несколько пейзажей Грабаря.

Спрятанная коллекция

Но вернемся в дом на Спиридоновке. Перед своим отъездом за границу (а Михаил Павлович искренне верил, что мера это временная, и он вскорости вернется домой, на Родину) самую ценную часть своей коллекции он передал на хранение в Третьяковскую галерею. А часть летом 1917 года спрятал в тайнике в своем доме. О том, что за деревянными панелями винного погреба скрывается изумительная коллекция, знали только члены семьи Рябушинских, которые состояли в секретной переписке благодаря надежной агентурной сети.

И вот спустя 7 лет сотрудники разместившегося там Бухарского дома просвещения обнаружили тайники. 17 июня 1924 года в «Вечерней Москве» вышла статья. «Полтора месяца назад в Москве, на улице Спиридоновке, в доме, принадлежавшем раньше известным богачам Рябушинским, бежавшим после революции за границу, случайно был обнаружен заложенный каменной стеной тайник. <…> Семья Рябушинских, одна из самых богатых семей купеческой Москвы, тратила много денег на покупку ценных старинных вещей и картин современных художников. <…> Куда делись все вещи – никто не знал, и все тревожились за их судьбу. Теперь случайная находка вернула русскому искусству ценности, которые давно уже считались погибшими. Ценность находки увеличивается тем больше, что, как оказалось, в тайнике были найдены такие предметы, о которых раньше и не было известно, что они находятся у Рябушинских.

В огромном своем большинстве найдены предмет русского искусства. Вещей иностранных художников немного. <…> Русская часть собрания насчитывает около 40 картин маслом, 80 акварелей, карандашных и других рисунков. Все произведения относятся к XIX и началу XX века».

Новая жизнь

Богатый и влиятельный русский, уехав за рубеж так и не смог организовать там нового дела – наладить производство или создать банк. Потеряв более 5 000 000 руб., огромное состояние, на которое вся семья смогла бы спокойно жить в эмиграции, он не терял бодрости духа. Едва сводил концы с концами. Осел в Лондоне, откуда писал в 1945 году Николаше письмо. «Материально мои дела были очень плохи. Постепенно шел в этом отношении вниз. И вот однажды, с Божьей помощью, я посмотрел в окно антиквара. Решил войти. Спросил, могу я взять образец старинного чайного сервиза (Роки- хам). Антиквар согласился. Я поехал на басе в Вест-Энд, Бонд-стрит, вошел в известный антикварный магазин и предложил сервиз по образцу и моим сертификациям… Бондский антиквар купил. Я заработал свою первую комиссию — два с половиной английских фунта. Это было свыше трех лет назад. С тех времен дело у меня пошло и стало развиваться, я продолжаю как агент по старине и искусству. В душе моей удовлетворение, что я люблю свою работу. И встал на ноги опять, без всякой помощи со стороны».