Новости

История знает великое число мошенничеств в мире искусства, и нельзя поспорить, что некоторые из них и вовсе гениальные. Мы составили топ значимых подлогов, наиболее занятных на наш взгляд.

Каждый случай выделяется на фоне остальных своей дерзостью или абсурдностью, нелепым стечением обстоятельств или возникшей вокруг него шумихой. Некоторые же махинации являются хрестоматийными. 

Данная статья не является хит-парадом, события расположены не в порядке значимости, а преимущественно по хронологии.

Хан Ван Меегерен и «Христос в Эммаусе» Яна Вермеера

Об этом гениальном фальсификаторе написана не одна статья, его пример разбирается в книгах по искусству, и, мы уверены, его образ вдохновил не одного последователя, вставшего на зыбкую тропу обмана. Гениальность Хана Ван Меегерена не вызывает вопросов, как и не вызывает вопросов его желание прославиться в качестве художника, непризнанного критиками.

Хан Ван Меегерен обладал глубокими знаниями в истории живописи. Он великолепно разбирался в творчестве соотечественника и художника с мировым именем Яна Вермеера (1632-1675). На момент, когда будущий мошенник начал задумываться об аферах доподлинно было известно не более чем о 40-ка картинах великого голландца. Так его поглотила одержимость дополнить наследие Вермеера религиозными полотнами, которые по мнению историков обязательно должны были где-то сохраниться.

В начале 1930-х годов Ван Меегерен переселился в Прованс, где посвятил все свое время изучению техники Вермеера и работе со старыми пигментами. Так, он приобрел картину XVII века, стер с нее краску и написал на холсте свой шедевр – грандиозное произведение «Христос в Эмаусе». Эксперты были в восторге. Случайно найденная картина «Вермеера» была великолепна, она превосходила все ожидания. Королевская галерея Роттердама выкупила ее в 1937-м году. Такой успех вдохновил фальсификатора на новые работы, которые появлялись одна за другой: «Исаак, благословляющий Иакова», «Тайная вечеря», «Христос и грешница», «Страсти Христовы», «Прачка», «Омовение ног».

Испытывал ли мир искусства подозрения относительно количества и происхождения всех этих полотен старого мастера? Не смущала ли мутная история хранения и владения этими картинами? Безусловно. Но надо помнить, что махинация разворачивалась в годы II мировой войны, и страшная смута так и не дала подозрениям ход. Искусство отвлекало. И даже, пожалуй, развлекало.

Все изменилось, когда война закончилась, и искусствоведы освобожденных стран принялись разбирать сумбур, который остался после варварских действий нацистов: перемещений, грабежей и изъятий мирового культурного наследия. Выяснилось, что Ван Меегерен продал несколько полотен «Вермеера» Герингу и другим высокопоставленным лицам нацистского режима. В итоге голландцу было предъявлено ошеломляющее обвинение в коллаборационизме.

Чтобы отвести от себя подозрения, фальсификатор был вынужден признать, что он и есть автор «Вермееров». Ему не поверили. Он пытался объяснить, что совершал акт патриотизма, продавая фашистам фальшивки, а не подлинное искусство. Обыски в мастерской обвиняемого привели к обнаружению старых пигментов и холстов, он в деталях описал все свои «производственные» процессы. Но суд не верил. И он предложил на глазах у всех написать новую картину Яна Вермеера, мол, вот прямо здесь и сейчас вы станете свидетелями рождения мирового шедевра.

Безусловно, картина «Молодой Христос, проповедующий в храме» получилась не столь выдающейся, но надо понимать обстоятельства, в которых работал мастер. Однако этого было достаточно, чтобы суд наконец поверил и снял с Ван Меегерена обвинение в госизмене. За сбыт поддельного искусства художник был осужден всего на один год, но стресс подкосил здоровье голландца, и он скончался от сердечного приступа спустя всего две недели после заключения под стражу.

Деятельность Ван Меегерена имела последствия. Благодаря этому громкому делу мир узнал о Яне Веремеере. Также музеи начали догадываться, что «Вермееры» из их собраний с высокой долей вероятности – фальшивки. Даже репутация самых знаменитых полотен была поставлена под сомнение, и понадобились годы, чтобы установить их подлинность. 

Дэвид Штайн и три акварели Марка Шагала

Знакового художника своей эпохи Марка Шагала часто подделывали при жизни. Дело доходило до абсурда: как-то раз, прогуливаясь по улицам, взгляд художника остановился на витрине комиссионного магазина, где красовалась работа, подписанная его именем. Естественно, работу эту он не писал.

Нелепая, но впечатляющая своими последствиями, история произошла с непризнанным художником французского происхождения Дэвидом Штайном. В 1960-х годах он весьма успешно торговал произведениями искусства в Нью-Йорке, владел салоном на Парк-Авеню. Продавал Модильяни, Пикассо, Дюфи по привлекательным ценам, и отбоя от клиентов не было. Как-то раз он смог выгодно продать три акварели, словно те были написаны Шагалом. Впрочем, акварели, как и сертификаты, были собственноручно созданы Штайном. И все бы так и осталось в тайне, если бы покупатель не встретился лично с Шагалом и не сообщил об удачном пополнении своей коллекции. Шагал, однако, заявил, что акварелей таких он в жизни не писал, и продали коллекционеру, конечно, фальшивки.

Штайна осудили в 1967 году. В его арсенале были подделки Матисса, Брака, Клее и других. Он прекрасно владел кистью и создавал очень достоверные работы. Дилеры, в чьих руках они находились, отказались сотрудничать со следствием, чтобы не разрушить собственную репутацию. Коллекционеры из тех же соображений не стремились отдавать сыщикам свои «сокровища». Тем не менее, его осудили.

После освобождения Штайна депортировали во Францию, где он был снова заключен под стражу. Примечательна эта история двумя моментами. Во-первых, во время обоих пребываний в тюрьме художнику давали возможность писать свои картины. Главным условием было воздержаться от написания подделок. А, во-вторых, после резонансной ситуации с Шагалом и двух тюремных сроков бывший фальсификатор наконец приобрел славу под собственным именем, а его картины начали высоко цениться.

Новый виток славы связан с именем гражданской жены мошенника Анны-Марии Штайн, которая в 1973 году опубликовала дневник, где подробно рассказывала о жизни и «работе» Дэвида. Книга называлась «Три Пикассо перед завтраком».

Али Сахай и близнецы Гогены. «Ваза де Флер» (Лила)

В этой великолепной истории потрясает изобретательность афериста. Начать надо с того, что Али Сахай, выходец из Ирана, имел до громкого скандала хорошую репутацию, занимался благотворительностью и вел добропорядочный образ жизни. Он собирал собственную коллекцию импрессионистов и постимпрессионистов, его компетентность и вкус не вызывали сомнений, а в галерее на Манхэттене были представлены полотна Ренуара, Моне, Шагала, Гогена, Клее и других.

Началось с того, что в мае 2000 года на торги двух известнейших аукционных домов Christie’s и Sotheby’s были выставлены две одинаковые картины, атрибутированные Гогену. Полотно «Ваза де Флер» (оно же «Лила») предположительно было подлинным в обоих случаях и сопровождалось всеми необходимыми сертификатами соответствия, выданными авторитетными институциями. Ситуация неординарная, и обе организации подвергли свои полотна дополнительной экспертизе. И вот что выяснилось.

Одна картина действительно принадлежала руке Гогена, и поступила от уважаемого галериста Али Сахая. А вот вторая оказалась подделкой, привезенной из Токио. Японским коллекционерам ее продал также Али Сахай. ФБР установило связь и предъявило обвинение иранцу.

Постепенно начала вскрываться его мошенническая схема. Ровно над своей галереей в Нью-Йорке Али снимал комнаты, переоборудованные под цех, где буквально в поте лица трудились китайские эмигранты, копируя дорогие картины. Готовые картины помещались в подлинные рамы, к ним прилагались настоящие письма и сертификаты, которые выдавались оригиналу. Спустя время подлинник снова отправлялся на экспертизу и снова получал достоверные документы. Оригинал продавался в США или Европу. А подделка уходила на более закрытые рынки, в Азию. Долгое время копии и оригиналы не пересекались, поскольку азиаты редко отдавали свои приобретения на экспертизу европейцам.

Али Сахай полностью отрицал вину на всех слушаниях по делу, а также в интервью журналистам. В итоге мошенник получил тюремный срок 41 месяц, штраф 12,5 млн.$, 11 подлинников были конфискованы, а галерея закрыта. Чуть позже он сотрудничал с ФБР по делу о возвращении на родину копии картины «Девушка в синем платье», похищенной во время Второй мировой нацистами.

Подделка Шишкина –Куккука: не настоящий «Лес с ручьем»

Этот эпизод – хрестоматийный пример того, как в начале 2000-х годов подделывались произведения русских классических мастеров. Об этом феномене мы уже начинали рассказ в предыдущей статье, и сейчас самое время рассмотреть его немного подробнее.

В 1990-е годы на мировые рынки хлынуло русское искусство. После развала СССР появились новые коммерсанты с тугими кошельками, готовые скупать буквально все и за дорого. Это существенно повысило спрос на русских художников, и способствовало росту активности аферистов.

В 2004 году в качестве одного из топ-лотов русских торгов Sotheby’s была заявлена картина Ивана Шишкина «Пейзаж с ручьем», датированная 1863 годом. Эксперты атрибутировали ее как раннюю работу художника, написанную под влиянием Дюссельдорфской пейзажной школы, с художниками которой в тот период жизни он был действительно очень близок. Влияние европейцев считывалось в нехарактерных для более поздней живописи мастера чертах: не такой проработанный и четкий мазок, немного непривычная работа со светом и присутствие людей на картине, излишняя театральность.

Прямо перед началом аукциона было объявлено, что лот 47 снят. Объяснений не последовало, но такое случается, если текущий владелец передумал выставлять предмет на продажу или вскрылись обстоятельства его нечистого происхождения. Позже появилось разъяснение произошедшего. За 30 минут до старта торгов в офис Sotheby’s поступил анонимный звонок, в котором звонивший сообщил, что данное полотно собственными глазами видел на торгах в Стокгольме ровно год назад. На нем стояла подпись голландского художника Маринуса Адриана Куккука Старшего. Эстимейт картины составлял 9 тыс.$, однако с молотка она ушла за 56, то есть в 6 раз дороже предполагаемой суммы. А это означает, что как минимум двое покупателей рассмотрели ее мощный криминальный потенциал.

Предположительно после покупки картина была вывезена в Россию, где над ней произвели некоторые манипуляции, чтобы сделать ее более «шишкинской». Пейзаж был немного отредактирован («перелицован»): были убраны люди и нехарактерные для Шишкина изображения животных, добавлена подпись латиницей. Остальные расхождения с привычным стилем великого художника можно было списать на молодость и влияние европейских мастеров живописи.

После публикации в каталоге предстоящих торгов эксперты выражали сомнения относительно происхождения полотна, уж слишком много было «моментов», которые делали его абсолютно заурядным. Кто-то оставлял громкие комментарии, что такую картину можно купить в любой европейской галерее за несколько тысяч евро.

Подделка в итоге вернулась к прежнему владельцу и дальнейшая ее судьба неизвестна. Чем эта история неприятно примечательна, так тем, что пострадал не столько имидж аукционного дома, сколько честь экспертов Третьяковки, которые выдали сертификат о подлинности картины. В свою защиту специалисты галереи выдвинули предположение, что из Москвы в Лондон приехал ненастоящий Шишкин, в то время как к ним на экспертизу все же поступила картина его авторства.

«Одалиска» Кустодиева руки неизвестно автора. Скандал, суд и нестыковки

В 2005 году громыхнул скандал, подпортивший репутацию Christie’s. На торги была выставлена картина «Одалиска» Бориса Кустодиева. Полотно приобрел за рекордную для художника сумму в 2,9 млн.$ Виктор Вексельберг. При заключении сделки аукционный дом, как полагается, выдал на руки новому владельцу гарантию на 5 лет.

Спустя время коллекционер подверг сомнению подлинность купленного произведения. Эксперты были уверены, что картина написана другим художником, явно копирующего манеру самого Кустодиева. Обычно подобные моменты решаются аукционерами быстро и без лишнего шума. Но в этот раз что-то пошло не так, и разразился настоящий скандал. Дело дошло до верховного суда Лондона. Несколько лет изматывающих слушаний и прений, и в 2012 году судья согласился с тем, что картина фальшивка, и Вексельберг смог расторгнут сделку и вернуть деньги.

Что нас здесь более всего интересует. Это действительно знаковый процесс и рекордная сумма за картину в 35 см и эстимейтом в 200 тыс.£. А, главное, аргументы российской экспертизы в конце концов возымели действие. Равно как и сам миллиардер стал первым русским, который смог «засудить» Christie’s на его же территории.

Что смутило экспертов? Мол, картина написана слишком небрежно, и словно под другим углом, отсутствует набросок, присутствует компиляция – использование элементов из других произведений автора. Провенанс произведения также имеет множество пробелов, и уводит к коллекционеру Лео Масковски, о котором никто ничего не слышал. Тем не менее, позже выяснилось, что коллекционер такой существовал, и в его собрании были, ни много, ни мало, портреты Рокотова, а также Серов, Нестеров. Сама картина была выставлена в Риге в 1932 году под названием «Красавица». Естественно, ни о выставке, ни о коллекционере в Советской России не знали. В 1989 году вдова Масковски передала «Одалиску» аукционному дому, где ее в тот же год приобрели за 18 тыс.£.

Защита апеллировала к тому, что представленная картина просто неудачная работа, написанная в непростой период жизни художника. Что мы знаем о жизни Бориса Кустодиева на момент, когда ему приписывают создание «Одалиски»? Шел 1919 год, смутные и непростые времена, Борис Кустодиев после операции, и самостоятельно ходить не может. Нет денег, но есть мелкие заказы. В основном на легкие картины, часто с откровенным сюжетом. Послевоенные годы тем отличаются, что измотанные люди жаждут развлечений и простых мирских радостей. Сюжет почти всегда один, как и модель, что позировала. По большому счету, Кустодиев штампует эти фривольные картины, зарабатывая на свой кусок хлеба. И зачем подделывать то, что не стоит дорого? «Одалиска», если говорить откровенно, не полноценное полотно, а этюд.

Единственная действительно пострадавшая сторона данного процесса – сам Борис Кустодиев, чью жизнь препарировали и раскладывали на составляющие, буквально копались в грязном белье и поднимали некоторые нелицеприятные факт биографии. Все остальные, по большому счету, либо выиграли, либо остались при своем.